Блиц-интервью. Гастроэнтеролог Барташевич Галина Михайловна

Рубрика «Интервью с доктором» продолжается. Блиц-формат первого знакомства с гастроэнтерологом. Что можно узнать о докторе за 5-10 минут? Смотрите сами

Расскажите, пожалуйста, почему вы выбрали свою профессию? Почему именно гастроэнтеролог?

Врач любой специальности может утверждать, что его специальность самая главная. Почему я выбрала гастроэнтерологию? Потому что всё начинается с того, что мы едим, как мы едим, сколько едим и что нам за это будет. Поэтому принцип гастроэнтерологии и диетологии — есть надо так, чтобы не было мучительно больно за то, что вы съели.

Кем вы мечтали стать в детстве? Если мечта не сбылась, жалеете ли об этом?

Осознанно я себя помню с 1,5 лет и в 1,5 года я знала, что я буду врачом. В детском саду я уже проверяла чистые ли ладошки, стрижены ли ногти. Поступила в мед ВУЗ я на третий год и очень рада, что моя мечта сбылась. Я работаю врачом.

Когда и как произошло ваше первое знакомство с профессией?

Наверное с книги, которую я нашла у мамы. Там книжка была как вырастить здорового малыша, здорового ребенка. Конечно я увлекалась педиатрией. Я лечила своих кукол, своих зверюшек. Но потом поняла, что с детьми не так всё просто и наверное мне будет легче лечить взрослых.

Легко ли было учиться в медицинском? Что было самым увлекательным, тяжелым?

Ну как сказать, легко ли учиться. Любой студент медицинского ВУЗа знает, что 6 лет в мед университете — это самые трудные, но и в то же самое время счастливые годы. Учиться у нас было очень сложно.

Что по вашему мнению должен обязательно знать, уметь гастроэнтеролог?

Гастроэнтеролог должен быть в первую очередь профессионалом, т.е. съесть собаку в своей специальности. Во-вторых, любой врач любой специальности — это вечный студент. Если врач не посещает конференции, не читает литературу, не изучает клинические рекомендации — это уже не врач. Первые две буковки в этом слове желательно поменять, тогда будет понятно, кто это сидит в белом халате.

С какими проблемами чаще всего обращаются к гастроэнтерологу?

В условиях постковида это безусловно — это диспепсия, когда идет диспепсия, расстроенное пищеварение. Немотивированная тошнота, отрыжка, боли чуть ли не по всему животу, иногда с более четкой локализацией. Ну и расстройства пищеварения, которые заканчиваются проблемами со стулом.

Насколько по вашему мнению важна лабораторная и УЗИ-диагностика в работе врача?

Есть понятие академический интерес, который подразумевает очень обширный объем исследования. Но это интересно для врачей, которые занимаются исследовательской работой, пишут научные статьи, принимают участие действительно с исследовательских программах, о чем должен быть предупрежден пациент. Но всё остальное наверное все-таки врачевание — это искусство. Но и открещиваться “я и так все вижу, я и так все знаю без анализов” нет. Признаки воспаления все-таки надо увидеть документально. Безусловно — это общие анализы крови, биохимия. Безусловно надо кому-то делать и УЗИ, и ФГС и ректоскопию, и все другие, остальные методы исследования.

Есть мнение, что у всех врачей неразборчивый почерк. Почему?

Ну начнем с самого простого — мы вынуждены были раньше очень много писать. Сейчас проще. Мы все работаем с компьютерами, поэтому всё идет в распечатанном виде и жаловаться на плохой почерк не приходится. У меня, кстати, почерк абсолютно читабельный.

Как люди в обычной жизни реагируют, узнав, что вы врач?

Ну кто-то говорит о том, что мне наверное идет быть врачом, они меня таким врачом и видят. Но кто-то теряется в догадках, кто я. Поэтому я к этому отношусь ровно.

Какие они, ваши пациенты?

Как ни странно — это абсолютно разные люди. С разными запросами, с разными проблемами. Но всё начинается с того, что мы едим, где болит, что болит. И в принципе это им мешает качественно жить, качественно работать, заниматься своей семьей, своим любимым делом. Поэтому они приходят к врачу.

Помните ли вы своего первого пациента?

Ну отчасти не самого первого, это наверное будет сказать сложно. У меня уже много лет, скажем так, более 30 лет есть пациент, который меня поймал, когда я училась в интернатуре. Он тогда только что вернулся из армии и имел тяжелое заболевание — язвенный колит. Хирург, который его посмотрел, сказал: парень, еще одно обострение и ты пойдешь на операцию. Мы до сих пор поддерживаем хорошие отношения, это мой, один из любимых пациентов, он до сих пор не прооперирован. Но уже много лет говорит, что это благодаря мне. Но я так не считаю, это наш совместный труд.

Что бы вы хотели пожелать своим пациентам?

Я бы своим пациентам пожелала выбирать врача, с которым им приятно общаться и рекомендации которого они не будут обсуждать, поверхностно судить о том, насколько врач был к ним мил или наоборот строг. Или, что называется, нет диалога врач-пациент. Если нет диалога, именно диалога, а не назидательной “я вам всё назначил”, то такие пациенты сами делают выбор. Они не возвращаются. Но те пациенты, которые вернулись, я не считаю, что их надо лечить очень долго и мучительно, я даю рекомендации по питанию, по поддержанию тех заболеваний хронических, с которыми можно договариваться. Что такое договориться с хроническим заболеванием? Ну в первую очередь это что? Перевести его в статус контролируемого течения, т.е. вывести из обострения в ремиссию и максимально долго поддерживать эту ремиссию. Банально — хронический гастрит. Когда приходит пациент с хроническим гастритом, говорит: доктор, вылечите меня. Я ему сразу же говорю: я вас вылечить не смогу. Потому что хронический гастрит — это заболевание, с которым надо уметь договариваться, уходить в контролируемое течение этого заболевания. Без вреда и спокойно пройдет острый гастрит, закончится выздоровлением.

Есть ли какие-то приметы, суеверия в профессии врача?

Я думаю вряд ли в моей профессии есть какие-либо профессия и суеверия. Но для меня есть правило: если контакта нет с пациентом, я не откажу ему в лечении, но мы уже оба чувствуем, что вряд ли мы встретимся второй раз.

Есть ли у вас личный рецепт лечения?

Наработанные мои личные рекомендации с учетом уже моей прошлой работы со студентами медицинского ВУЗа, мой личный опыт, безусловно это есть. Как ни странно это мы с коллегами всё обсуждаем, я до сих пор читаю лекции для врачей, для провизоров, но уже без студентов. И тем не менее я такой же студент, как и мои студенты, я учусь.